С самого начала работы правительства Мишустина подход к управлению экономикой претерпел серьезные изменения. Главное — появилось совершенно новое целеполагание. Оно заключается в следующем: если либеральная парадигма определяет приоритет финансового сектора над реальным, то национальная выдвигает на первый план развитие именно реального сектора экономики.
Банкиры в массе своей мыслят транснациональными категориями, поскольку в той или иной степени работают в глобалистской системе координат. До настоящего момента было практически невозможно развивать внутренней финансовый сектор, если он не является частью мирового.
На примере России можно отлично увидеть, как наша экономика была интегрирована в глобалистскую финансовую систему. Даже её сырьевой характер генерировал огромные ресурсы, заходящие в нашу страну от экспорта сырья. Однако поскольку реальный сектор в виде добычи работал на финансовый, то получаемыми ресурсами мы не могли воспользоваться для того, чтобы развивать высокотехнологичные отрасли. «Лишние» по мнению системных либералов средства от экспорта природных ресурсов направлялись обратно на Запад. Создавались всевозможные фонды, покупались никому не нужны американские и европейские облигации и т.д.
В общем, деньги крутились исключительно в финансовом секторе. Та часть, которая не отправлялась на Запад, использовалась банками для выдачи кредитов. Но, во-первых, под высокий процент, что не давало шансов развитию реального сектора. А, во-вторых, в массе своей это были потребительские кредиты, на которые граждане покупали импортные товары.
Даже геополитические события 2014 года не привели к изменению данной модели. Она попросту была заморожена, за исключением отдельных направлений (напр., сельское хозяйство), где перемены произошли не благодаря, а вопреки действовавшим тогда нормам. По АПК вообще всё развивалось достаточно интересно. И явно не потому, что кто-то решил развивать этот сектор. Рост нашего сельского хозяйства является результатом более масштабных геоэкономических событий и интриг. Но об этом как-нибудь в другом материале.
Итак, с момента прихода на должность премьер-министра Мишустин начал разворачивать эту систему (с приоритета финансового на приоритет реального сектора). Если вспомнить, то смена правительства в январе 2020 года была неожиданной. Произошла она потому, что в конце 2019 года стало окончательно ясно, что договориться с Западом о мирном сосуществовании не получится. Впереди — большая бойня по всем направлениям.
С другой стороны, к 2020 году Путин смог укрепить суверенитет до такого уровня, чтобы начать поэтапный выход из глобалистской системы мироустройства. Я выше писал, что в 2014-2019 гг. имела место некоторая заморозка. Дальше в глобалистскую систему не интегрировались, но и процесс выхода из нее ещё не начался. В этот период укреплялся геополитический суверенитет России, а также велись переговоры с Западом о возможностях мирного сосуществования. Компромисс найден не был.
Кризис 2020 года, как ни парадоксально, помог Мишустину в кратчайшие сроки реализовать ряд важнейших положений. Так, впервые за многие годы была сделана ставка на рост бюджетных расходов как одного из ключевых инструментов развития реального сектора. Причем государственные деньги шли как на поддержку предприятий, так и на поддержку спроса. В результате по итогам 2020 года экономика сократилась всего лишь на 2,7%.
Конечно, говорить тогда о резком росте выпуска товаров и услуг не приходится (в отличие от 2022 года), но Мишустин не дал экономике провалиться, как это прогнозировалось весной 2020 года. И, что куда важнее, смог распечатать инструмент бюджетных расходов, который системные либералы забраковали через бюджетное правило, первая версия которого появилась ещё в 00-х годах.
Далее Мишустин заставил Центробанк прибегнуть к механизму ограниченной эмиссии. Схему с выпуском ОФЗ, которые покупали банки и закладывали в ЦБ, получая взамен ликвидность, думаю, все помнят. Да, механизм тогда работал криво и имел много минусов, но, главное, что было сломано правило, согласно которому Банк России якобы не может печатать деньги для поддержки экономики.
Многие спрашивают, почему нельзя сделать всё сразу и в кратчайший срок. Справедливый вопрос. Но на него есть объективный ответ.
Первое. Изменить систему быстро невозможно. Точнее, можно, но тогда произойдет полный крах. Система должна эволюционировать, ломать раз за разом нужно её отдельные положения, постепенно разворачивая в правильную сторону.
Второе. Процесс выстраивания новой системы в любом случае не является быстрым. Например, системным либералам на это потребовалось 15 лет. Окончательно Россия была втянута в глобалистскую финансовую систему только к концу 2006 года. До этого системные либералы меняли положения существовавшей некогда позднесоветской экономической системы. И даже такие радикальные действия, которые проводились Гайдаром или же Чубайсом всё равно не смогли повлиять на быстрое достижение желаемого ими результата.
Если проводить упрощенные сравнения, то авиационный двигатель нельзя создать за год-два. На это требуется минимум 7-10 лет. Но никто же не задает вопросы, почему конструкторы не могут реализовать проект в кратчайшие сроки.
Но, если возвращаться к Мишустину, то результат достигается достаточно быстро. Безусловно, этому способствуют внешнеполитические факторы. Если бы на нас не наложили массу рестрикций, то перезапускать реальный сектор было бы сложнее. А когда иных вариантов нет — то процесс всегда ускоряется.
Итак, одна из главных целей Мишустина — обеспечить реальный сектор инвестициями, без которых развитие невозможно. За прошедшее время правительство полностью решило вопрос использования бюджетных ресурсов для поддержки экономики. Деньги больше не откладываются, расходы не сокращаются, а растут. И даже активно вкладываются средства ФНБ.
Но бюджетных ресурсов, разумеется, недостаточно для обеспечения реального сектора их необходимым объемом. И здесь Мишустин начинает менять иное положение. Оно касается сбережений граждан. Традиционно граждане в массе своей несут деньги на банковские депозиты. На 1 января 2023 года на банковских счетах скопилось огромное количество средств — 36,56 трлн рублей.
Однако нельзя сказать, что эти деньги работают на экономику. Безусловно, они используются банками как, грубо говоря, обеспечение под выдачу кредитов. Но, если кредиты для реального сектора не субсидируются правительством, то ставка по ним является неподъемной для эффективного развития. Плюс помним про значительную долю потребительского кредитования.
Правительство по поручению премьер-министра прорабатывает активное внедрение новых финансовых инструментов, которые, с одной стороны, граждане могли бы использовать для сохранения своих сбережений, а с другой, эти средства шли бы на инвестиции в реальный сектор.
💬 В целом инструменты должны помочь предпринимателям быстрее адаптироваться к текущем условиям. Долгосрочные сбережения граждан могут стать одним из источников финансирования реального сектора. Нужно, чтобы соответствующая государственная программа была разработана как можно скорее. Важно проработать также механизмы страхования частных инвестиций, ну и ряд других инструментов — М. Мишустин
Отмечу, что Мишустин, в отличие от сислибов, не боится оперировать таким понятием, как «реальный сектор». А ведь была ситуация, когда произносить определение «промышленная политика» в правительстве было стыдно.
Что это могут быть за инструменты? В первую очередь, на ум приходят корпоративные облигации. Когда компании самостоятельно выпускают ценные бумаги, которые напрямую покупает население. Поскольку в этом случае нет посредника в виде банков, то и для компаний, и для граждан обеспечивается приемлемая процентная ставка. Схема является достаточно эффективной и отлично работает в иных странах. Полезный опыт всегда нужно изучать и применять.
Обращу внимание, что Мишустин особо уделил внимание на страхование подобных инвестиций граждан. Чтобы сбережения не прогорели. Но здесь при грамотно выстроенной работе риск будет не больше, чем в банковских вкладах.
Я могу, конечно, расписать много вариантов, какие еще могут быть инструменты, каким образом государство может обеспечить их сохранность и направлять финансовые ресурсы в те сектора экономики, которые в них остро нуждаются. Но сейчас делать это не вижу смысла. Дождусь подробностей от правительства и тогда разберу предложенные им варианты.
В общем, Мишустин проводит системную работу по наращиванию инвестиций в реальный сектор экономики, внедряя один механизм за другим. И результат, кстати говоря, уже имеется. Например — сокращение ВВП за 2022 год только на 2,1%, несмотря на рекордный за всю историю объем введенных против нас рестрикций.
И что ещё важно понимать. Не нужно ждать какого-то одного момента, когда раз и вдруг появится ожидаемый результат. Движение вперед идет нон-стопом, результат также приходит поступательно. Это можно наблюдать в режиме онлайн. И все мы этому являемся свидетелями.