«Варяг» называли лучшим крейсером Тихоокеанской эскадры. А иногда — даже самым быстрым крейсером в мире. Но так ли это было на самом деле? О судьбе корабля и выделенных на его постройку средств — в нашем материале.
Где деньги, Зин?
Как сказано в одном стихотворении, в капле воды отражается мир. В проектировании, постройке и службе крейсера «Варяг», как в этой самой капле, отразилась судьба Российского Императорского флота. Со всем его внешним блеском и лоском и куда менее заметными, но серьёзными внутренними проблемами. Некоторые из них, кстати, благополучно пережили и Цусиму, и сам РИФ, и даже пришедший ему на смену советский флот.
Одной из таких проблем было наличие нескольких потенциальных театров военных действий. Маневрировать между ними было весьма затруднительно, а то и вовсе невозможно. Например, из Чёрного моря боевые корабли могли выходить лишь по особому фирману турецкого султана. Переброска же кораблей с Балтики на Дальний Восток хоть и была менее сложна дипломатически, фактически требовала массу времени и усилий. Особенно если избегать Суэцкого канала, контролируемого «англичанкой, которая гадит».
В этих условиях известие о том, что после победы в японо-китайской войне Япония получила от Китая громадную контрибуцию и приступила к созданию мощного флота, российские адмиралы встретили, мягко говоря, без восторга. Принятую в 1895 году программу строительства флота пришлось срочно пересматривать, добавив Дальнему Востоку кораблей за счет Балтфлота. Затем всё для того же Дальнего Востока дополнительно выделили ещё 90 миллионов полновесных золотых рублей на кораблестроение.
Увы, тут же сработал неписаный закон: всё делается медленней, чем запланировано, и стоит дороже. Вскоре выяснилось, что выделенные миллионы почему-то кончились быстрее, чем ожидалось, и нужно ещё миллионов эдак 100. Столько денег, да ещё и одним куском, в казне не нашлось. Дали только 40, и те по частям до 1905 года. Естественно, на сроках постройки новых кораблей это сказалось не лучшим образом.
Особую пикантность картине добавлял тот факт, что Япония строила свои корабли быстрее в каком-то смысле на русские же деньги. Именно Россия предоставила Китаю крупный заём для выплаты контрибуции победителям.
Родила царица в ночь не то сына, не то дочь…
Довольно смутным было и представление, какие именно корабли, а именно крейсеры, нужно заказывать. Значительную часть XIX века русские моряки готовились воевать с той самой «гадящей англичанкой». В середине столетия даже немного повоевали. Но в открытом бою с британским Королевским флотом российским эскадрам, даже сумей они каким-то чудом собраться в одном море, мало что светило. В качестве ассиметричного ответа была традиционно принята доктрина крейсерской войны против торгового флота супостата.
Собственно, сам термин «крейсер» изначально относился к способности корабля «kruisen», т. е. крейсировать, а не к тактико-техническим данным. В Российском Императорском флоте нужные характеристики формулировались примерно так: крейсер должен плавать очень далеко и долго, быть достаточно быстрым, чтобы удрать от более сильного противника, и достаточно сильным, чтобы накостылять более слабому. Сочетание двух последних качеств, по идее, позволяло бы кораблю также выполнять функции быстроходного разведчика при эскадре.
Надо отдать должное адмиралам — по мере строительства новых крейсеров они начали задумываться о том, что, если в роли противника будут не только «купцы», то и прилетать новым кораблям будет часто и больно. Поэтому на более поздних крейсерах пушки стали закрывать щитами, а то и вовсе убирать в казематы или бронебашни.
«Варяг» был первым в серии, поэтому его пушки стояли открыто. Возможно, даже в таком виде он смог бы накостылять одному из многочисленных британских крейсеров 2-го класса более ранней постройки (такие корабли у Великобритании закупала Япония для своего флота). К сожалению, японцы подобными кораблями отнюдь не ограничились, прикупив в Англии ещё и броненосные крейсеры чилийского проекта, ставшего типом «Асама», — в полтора раза больше предшественников и куда лучше вооружённые и бронированные.
Крамп, который совсем не товарищ
Поскольку отечественные верфи были загружены строительством кораблей предыдущей серии — «Дианы», «Авроры» и «Паллады», заказы на новые пришлось размещать за границей. Одним из первых явившихся на запах денег стал Уильям Крамп, глава американской судостроительной фирмы «Крамп и сыновья». Ему уже доводилось выполнять заказы для русского флота, цены он предложил вполне сносные и вообще обещал, что всё будет ништяк. В итоге контракты на новый броненосец и бронепалубный крейсер поплыли за океан.
Правда, когда дело дошло непосредственно до постройки, выяснилось, что буржуй и капиталист Крамп под словами «всё будет ништяк» имел в виду главным образом наполнение этими ништяками своего кармана. Благо контракт был составлен так, что юлить и вилять он мог с размахом.
Наиболее существенной уступкой стала замена котлов системы Бельвиля котлами Никлосса. В теории всё выглядело замечательно — более новые котлы системы Никлосса были легче и позволяли заменять трубки прямо в море на ходу.
Поскольку Крамп долго и проникновенно ныл, что без этой замены ему никак не получить указанной в контракте скорости в 23 узла, а с новыми котлами будет вжух — и сразу в дамки, замену ему разрешили.
Правда, в итоге получилось примерно как в наши дни с фольксвагеновскими движками. В 1990-х дизелёк 1.9 TDI создал марке отличную репутацию, а его собрат 2.0 TDI побудил механиков автосервисов расшифровывать TDI как «Только Для Идиотов».
Антон Железняк — эксперт по техническим и инженерным вопросам
В России котлы Никлосса испытывались на канонерской лодке «Храбрый» и поначалу показали хороший результат. При этом как-то выпало из виду, что канонеркам бегать на всех парах обычно никуда не надо, их работа — неторопливая стрельба по береговым целям. А вот для крейсеров, особенно в роли разведчика при эскадре, команда «Самый полный вперёд!» вполне привычна.
Собственно, первый звоночек, а точнее, бабах случился ещё на ходовых испытаниях. Сначала в левой машине разнесло цилиндр высокого давления. Ремонт затянулся на два месяца. На последующих испытаниях в одном из котлов разорвало трубку. Но поскольку оговорённую в контракте скорость крейсер показал, происшествие решили считать досадной случайностью.
На тебе, боже, что нам негоже…
Радость командования Тихоокеанской эскадры в начале 1902 года трудно было передать — наконец-то к ним прибыл первый корабль, построенный по новым судостроительным программам. Да ещё какой! Быстрый, мощный — ну просто конфетка, а не крейсер. Правда, когда во время первой попытки провести испытания полным ходом в котлах опять разорвало несколько трубок, радость от новой игрушки слегка поутихла.
Следующую попытку выяснить, сколько же узлов может выжать новый крейсер, вице-адмирал Николай Скрыдлов предпринял в октябре — примерно с тем же результатом. Крейсер успел разогнаться до 20 узлов, затем в машине начали перегреваться подшипники, а в котлах лопнула очередная трубка.
Мысленно помянув умников из Петербурга, прикупивших крейсер без гарантийного сервиса, командующий эскадрой назначил специальную комиссию, чтобы выяснить, что происходит с чудом американской техники. Опытным путём выяснилось, что «Варяг» лучше не разгонять больше 16 узлов, иначе в машине начинает громко стучать. В итоге уже после первого года службы крейсер поставили на ремонт. Учитывая, что на тот момент Порт-Артур был военно-морской базой сравнительно недолго, возможности судоремонта там были весьма ограничены. Починка длилась несколько месяцев, но при попытке провести послеремонтные испытания подшипники машины снова начали греться, а котлах лопнуло несколько трубок.
В новом расследовании принял участии находившийся в Порт-Артуре инженер Невского завода И. Гиппиус. Можно только предполагать, какие особые морские термины произносил в процессе обследования этот питерский интеллигент. В итоге он всё же нашел в себе силы облечь выводы в цензурную форму. В общем виде это звучало примерно как «развалюха, сэр!». А подробнее указывалось, что для нормальной работы машины требовалось давление пара не ниже 15 атмосфер, но во избежание разрыва трубок в котлах (что неоднократно происходило на практике) его старались не поднимать выше 14. По поводу же возможного ремонта Гиппиус заметил: «Вообще выправить судовыми средствами машину, выпущенную первоначально неисправной с завода, бесспорно, задача крайне сложная, если не невозможная».
Приговор гласил: 20 узлов кратковременно и 16 подольше. С такими данными на роль разведчика при эскадре «Варяг» явно не годился.
Затевать второй раунд ремонта местными силами порт-артурское начальство не решилось, да и особого смысла в этом уже не было. Нормальную капиталку движка ему могли бы устроить в Петербурге, но туда следовало сначала доплыть.
По этому поводу вице-адмирал Скрыдлов писал сменившему его на посту командира эскадры адмиралу Старку: «Дальний переход в условиях зимнего штормового сезона для „Варяга“ невозможен. Если вы, Оскар Викторович, не желаете окончательно погубить его, не отсылайте крейсер в Кронштадт ранее следующей весны, а на время учебного сезона поставьте в Японию дипломатическим флагманом. Пусть экипаж чувствует себя полезным Отечеству, а не надрывается в постоянных ремонтах на рейде и у стенки после каждого выхода в море».
Как известно, новый командир Тихоокеанской эскадры этому совету внял.
Читателя, желающего узнать историю крейсера «Варяг» в деталях, с прологом и эпилогом, отошлем к лучшей книге, которая на сегодняшний день была написана об этом корабле и его судьбе — Р. М. Мельников. Крейсер «Варяг». Судостроение, Ленинград, 1983 г.
Андрей Бекасов