Корабль с греческим министром обороны Паносом Камменосом на борту в воскресенье попытался приблизиться к островам Имиа (в Турции их называют Кардак. — RT) в Эгейском море. Это два незаселённых клочка суши в трёх с половиной милях от турецкого города Бодрум, между турецким побережьем и принадлежащей Греции грядой Додеканесских островов.
Претендуют на них и Афины, и Анкара, а в 1996 году здесь в ходе приграничного конфликта погибли трое греческих военных. Почтить их память и собирался Камменос. Однако турецкие корабли береговой охраны и барражировавшие в районе появления судна с греческим министром вертолёты воспрепятствовали проникновению нарушителя в турецкие территориальные воды. В результате Камменос возложил траурные венки на воду и вернулся назад. По крайней мере, так это преподносят турецкие СМИ, приписавшие главе оборонного ведомства Греции намерение высадиться на спорных островах. Однако пресс-служба министерства обороны Греции о таких планах министра обороны не сообщала.
Панос Камменос, глава националистической партии «Независимые греки», является партнёром партии СИРИЗА, у руля которой стоит греческий премьер-министр Алексис Ципрас. Своим появлением в турецких территориальных водах Камменос не первый раз провоцирует турецкую сторону — траурные венки около спорных островов он сбрасывал и в прошлом году. А за несколько месяцев до воскресного случая, в июле 2017 года, катер береговой охраны Греции открыл огонь по турецкому сухогрузу в Эгейском море. Тогда турецкий МИД выступил с решительным осуждением действий греческих моряков.
Заперты в море
Спор между Грецией и Турцией в Восточном Средиземноморье восходит ко времени появления современного турецкого государства. По Лозаннскому мирному договору 1923 года, завершившему раздел территорий Османской империи после Первой мировой войны, большая часть островов Эгейского моря, даже находящихся около турецкого побережья, стали греческими. Позже, после 1947 года, Греция получила и находившиеся ранее под управлением Италии острова Додеканеса. Отношения между странами, которые не были дружественными с момента греко-турецкой войны 1919—1922 годов, стали стремительно ухудшаться после конфликта на Кипре и введения на север острова турецких войск в 1974 году.
«Эрдоган неоднократно в начале своего президентского срока заявлял, что его беспокоит то, что на различных греческих островах происходят учения и что до этих островов можно с турецкой территории докричаться, потому что они близко от Турции и далеко от континентальной Греции», — отметил ранее в интервью RT директор Центра востоковедных исследований международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков.
Подписание в 1982 году международной конвенции ООН по морскому праву открыло для Греции возможность претендовать на включение в свои территориальные воды 12-мильной зоны вокруг своей территории. Турция видит в этом угрозу для своей безопасности.
По-разному определяют обе страны и границы своего воздушного пространства, что приводит к многочисленным инцидентам между турецкими и греческими ВВС в воздухе. В 1987 и 1996 годах страны находились на грани вооружённого конфликта. В последний раз его удалось избежать из-за вмешательства старшего партнёра обеих стран по НАТО — США.
Вопрос газа
После того как в 2000-х годах в Восточном Средиземноморье были открыты месторождения природного газа, ставки в эгейском споре поднялись ещё выше. Одно из самых крупных месторождений региона «Афродита», запасы которого оцениваются в 170 трлн кубометров газа, находится в исключительной экономической зоне союзника Греции — Кипра. Но границы этой зоны оспаривает Турция.
«Кроме исторических проблем, здесь подспудно лежит вопрос углеводородов, — рассказал в интервью RT руководитель политического направления Центра исследований современной Турции Юрий Мавашев. — Эта напряжённость и неуступчивость связаны и с разведкой углеводородов, и с какими-то планами, которые не озвучиваются, но, например, может вынашивать Турция, а Греция — им противиться. На это накладывается тот фактор, что Турция сотрудничает с Россией по «Турецкому потоку», а на Грецию по этому вопросу оказывает давление ЕС».
Греция и Кипр активно сотрудничают в сфере углеводородов с Израилем, которому принадлежат месторождения «Левиафан» и «Тамар». 5 декабря 2017 года эти три страны и Италия подписали соглашение о строительстве Восточно-Средиземноморского газопровода по дну Эгейского моря в Италию —это альтернатива поставкам газа через Турцию из России в продолжение «Турецкого потока».
В свою очередь, Турция в начале 2018 года получила первое судно для разведки месторождений природного газа на шельфе Эгейского моря — Deepsea Metro II — и готова приступить к бурению уже в этом году.
«Эксплуатация месторождения газа может серьёзно изменить политический и экономический климат в Восточном Средиземноморье, — рассказал The Financial Times специалист по энергетике Королевского колледжа Лондона Эммануэль Караджианнис. – В то же время потенциально это может усугубить существующие уже несколько десятилетий пограничные споры и создать новую напряжённость».
«Эрозия НАТО»
Нынешний инцидент с греческим министром обороны прошёл на фоне обмена выпадами между правительствами Греции и Турции. 24 января, выступая на Всемирном экономическом форуме в Давосе, греческий премьер-министр Алексис Ципрас назвал Турцию «агрессивным соседом, иногда непредсказуемым, ведущим агрессивную военную активность в Эгейском море».
В ответ представитель Министерства иностранных дел Турции Хами Аксой заявил, что «господину Ципрасу лучше обратить внимание на свой кабинет», где он найдёт ощутимый пример «агрессии». «Каждый в курсе, что некоторым из его коллег отлично подойдёт это определение», — подчеркнул турецкий чиновник.
«Есть какая-то часть айсберга в противоречиях между Турцией и Грецией, которую мы не видим», — отмечает Юрий Мавашев. По его словам, иначе эта старая проблема не всплыла бы сейчас так неожиданно, а стороны не были бы столь резки в высказываниях.
Визит Эрдогана в декабре 2017 года в Грецию не помог улучшить отношения между странами, отмечает Юрий Мавашев. По его словам, напряжённость между Афинами и Анкарой была «очень плохо скрыта во время визита», за день до которого Эрдоган заявил о необходимости пересмотра Лозаннского договора, определившего границы между Грецией и Турцией в Эгейском море. Однако греческая сторона отвергла это предложение.
«Возможны обстрелы, но всё-таки ранее у сторон хватало ума не переходить красную линию», — считает политолог. По его словам, в данной ситуации Греции легче будет пойти на уступки, нежели Турции.
«Турция ведёт войну. Опасно играть со страной, которая где-то ведёт войну, — она становится менее сговорчивой», — утверждает Мавашев.
По мнению политолога, сейчас турецкое общество менее склонно идти на уступки на внешнеполитическом поле, особенно связанные с вопросами национальных границ. То, что Турция, по мнению руководства этой страны, сделала и так много уступок России и Ирану в Сирии, настраивает Анкару быть менее сговорчивой в других спорах, особенно со странами Запада, к которым она относит Грецию, и давит на Афины по Эгейскому вопросу, отмечает Мавашев.
«Это конфликт внутринатовский. И конечно, всё это — свидетельство масштабного кризиса внутри НАТО, эрозии НАТО», — заключил эксперт. По его словам, учитывая непростые отношения Анкары с военным блоком, «альянс и здесь вынужден будет идти на поводу у Турции, потому что нет никаких других способов как-то её привлечь».
Александр Бовдунов