Как водится, если ты целишься в коммунизм, то неизменно попадаешь в Россию.
Ничуть не смущаясь, в день 100-летия русской революции Капитолий проанонсировал «Национальный день жертв коммунизма». Оказывается есть и такой и, что характерно, 100-летняя годовщина удивительным образом совпала с количеством жертв: «За прошедшее столетие коммунистические тоталитарные режимы во всем мире убили более 100 миллионов человек…». Пояснения, о каких конкретно режимах идёт речь, отсутствуют, но Советский Союз упоминается конкретно и без ссылок на четвертьвековое его отсутствие. Приходится домысливать относительно Китая и КНДР, что особенно пикантно выглядит на фоне текущего визита Трампа в Пекин.
Джейн Псаки нервно курит в сторонке…
Ну да ладно, к подобным перлам Белого дома мы уже давно привыкли, посему мелочиться не будем и попробуем копнуть проблему глубже, особенно с учётом того, что коммунизм и Россия явления действительно неразрывные и, во многом, непреходящие. Это, кстати, вовсе не к вопросу о противоречиях современной России, а о её будущем, так или иначе, опирающемся на весь, без исключения, тысячелетний опыт.
Так вот, в мире давно существует только два глобальных проекта: технократический и гуманистический. По сути — это две разных парадигмы развития человечества. Разных настолько, что между ними пропасть. Основное их отличие заключается в том, что они базируются на разном фундаменте: технократический — на рациональной логике и материалистическом мировоззрении, гуманистический — на иррациональной логике и понимании божественного устройства мира.
Противоречия означенных парадигм с разной степенью интенсивности длятся уже несколько столетий, часто перерастая в военные столкновения. На наших глазах это противоречие достигло очередного апогея. Причина заключается в том, что технократическая парадигма, нашедшая опору в виде теории свободного рынка, как основы экономики, а также в виде демократии, как основы общественного устройства, сформулировала свои, так называемые, «универсальные ценности» и, вопреки здравому смыслу, сочла возможным эти ценности насаждать по всему миру силой. И если раньше этот процесс ограничивался редкими прямыми столкновениями, а во второй половине 20 века в основном информационной демонстрацией превосходства уровня жизни с периферийными столкновениями на уровне секретных операций, то с конца 20-го века, а именно с силового расчленения бывшей Югославии, под давлением несметных вооружений, начался процесс неконтролируемого наступления по всем фронтам.
Так уж сложилось, что исторически на пути апологетов технократической парадигмы всегда стояла Российская империя, называемая в разные времена по разному – Русь, Россия, Российская империя, СССР, вновь Россия. Совсем не случайно, что отправной точкой стал 98-й год, когда Россия была крайне слаба и фактически на грани распада. С этого момента человечество, по сути, встало перед выбором: или подчиниться технократическому бандформированию, или найти в себе силы переломить ход истории. Совершенно естественно, что точкой роста нового-старого гуманистического мировоззрения вновь, как и предыдущие сотни лет, стала Россия.
Также, совершенно естественно, что запрос на расширение качественно иного, по своим морально-этическим предпочтениям, евразийского пространства, существует в умах народов, населяющих эти гигантские территории, независимо от воли тех или иных политиков, временных или постоянных. Идея глобального евразийского пространства витает в воздухе с самого начала 21 века, именно как идея объединения здоровых сил человечества в качестве противодействия разрушительным «универсальным ценностям», порабощающим души людей.
С одной стороны, странно слышать, когда говорят: надо объединяться с согласия Запада. Ведь Запад в данном случае является смертельным врагом этого евразийского объединения и ему предписано любой ценой противодействовать подобному объединению в любой точке мира. С другой стороны, исходя из международной обстановки и, прежде всего, исходя из соотношения вооружений, процесс объединения необходимо проводить с ювелирной точностью, никогда не раскрывая своих истинных целей, накапливая силы к моменту, когда уже будет невозможно скрывать свои явные намерения.
В этом смысле, философ Сергей Гавров прав: на всех промежуточных этапах необходимо безупречное информационное обеспечение роста влияния России, как естественного процесса, не являющегося противником целей Запада. Другое дело, что на той стороне баррикад сидят не дураки, переиграть которых на информационном поле – задача архисложная. Без ошибок здесь обойтись невозможно, главное, чтобы ошибки до поры до времени не перерастали в открытое противостояние. Именно – до поры до времени, потому что в глобальном смысле, такого противостояния, к сожалению, избежать не удастся. Слишком мала наша планета и слишком много зла принесли ей «универсальные ценности», готовящиеся к решающему прыжку под давлением глобального кризиса.
Так что, выпад Белого дома имеет вполне осознанный адресат — Россия, всегда беременная гуманистическим левым проектом.
P.S.: до сих пор нет ясности, будет ли очная встреча В.Путина и Д.Трампа на полях саммита АТЭС во Вьетнаме. Однако, судя по всему, встреча состоится, и никаких сомнений: ни Сирия, ни Украина не будут главными вопросами. Уверен, что и Трамп и Путин это хорошо понимают. Также, как хорошо понимают и все сопутствующие риски. Впрочем, об этом нам могут и не сказать, что совершенно нормально.
Александр Дубровский