30 июля, в последнее воскресенье месяца, отмечается День Военно-морского флота. Один из двух верных союзников нашей страны сегодня отмечает 321 год своего существования.
Пройдя через множество исторических событий, флот до сих пор защищает суверенитет России, обеспечивает наше военно-морское присутствие в Мировом океане, участвует в осуществляемых мировым сообществом военных, миротворческих и гуманитарных акциях. О том, как будет развиваться ВМФ в нашей стране и каковы чаяния офицеров и адмиралов, в интервью Накануне.RU рассказал председатель Общероссийского движения поддержки флота, капитан первого ранга запаса Михаил Ненашев.
Вопрос: Если говорить об истории флота, то что можно сказать о векторе развития — он меняется в последнее время?
Михаил Ненашев: Нас с Америкой можно сравнивать только в относительно современный период. Всё-таки Россия имеет четвёртый век регулярный флот, а США — всего два века как государство существует. Поэтому, если окидывать несколько последних десятилетий, то это одно, а если многовековой обзор делать, то это совсем другое.Ведь американцы своей независимостью обязаны в том числе и нашему Военно-морскому флоту, во время обретения независимости две наши эскадры не пускали английский флот.
Если же брать 20 век, то у нас, естественно, были разные подходы, но я бы сказал, что у нас подход к развитию флота «кузнецовский». Был изначально такой вектор, и Горшков потом его продолжил — он больше характеризуется как флот сбалансированный. Потому что если посмотреть по цифрам, по вложению средств, то у нас надводный флот достаточно активно развивался даже перед Великой Отечественной войной – мы это увидим, если посмотрим количество крейсеров, эсминцев, тральщиков, других типов судов. Рядом с нами можно поставить несколько государств с точки зрения наличия надводного флота.
Вопрос: И тем не менее, важнейшей частью остаются подводные лодки.
Михаил Ненашев: Если говорить про атомные подводные лодки, то да, во второй половине 20 века, в конце 20 века был выделен этот аспект — и по финансированию, и по развитию атомных многоцелевых подводных лодок, стратегических подводных лодок, дизельных подводных лодок в разных вариантах. Как торпедные дизельные лодки, так и ракетные у нас уникальные, в том числе и ракеты «Калибр» на дизельных подводных лодках — это тоже наша уникальная особенность. У соседей, у кого есть дизельные подводные лодки, у них нет ракет на борту, у них в основном торпеды, мины.
Я бы сказал, что кузнецовский вектор развития актуален и для 21 века — это именно сбалансированный флот.
[adsense2]
Вопрос: А если, например, сравнивать наш флот с более «пожилыми» странами, например, с Германией или Великобританией – в чем отличия?
Михаил Ненашев: Как мне кажется, у них вся идеология была построена на том, насколько хватит сил, чтобы стать колониальными империями. У нас никогда не было за тысячелетнюю историю экспансионистских устремлений как государственной идеологии, у нас в основном была идеология оборонительная, идеология помощи другим народам и государствам — мы никогда не ставили во главу угла заполучить себе колонии. Мы были заинтересованы в открытиях – это да.
А английский и германский флоты всегда создавались, если брать время до последних десятилетий, с целью захватить побольше колоний, поучаствовать в переделе мира. Поэтому у них флот строился по принципу — что будет удобнее для захвата колоний. Хотя да, они также старались иметь и надводные, и подводные суда. Но баланс вряд ли можно объективно рассуждать, у них был принцип – Англия вслед за Португалией и Голландией. Потом Англию хотели на морях и океанах оттеснить французы и немцы, поэтому они для этого флот и пытались создавать догонять.
Вопрос: Если вернуться к нашей стране, у ВМФ России какие главные проблемы, неразрешенные вопросы?
Михаил Ненашев: Не все получается в силу известных управленческих особенностей — когда тот, кто добежит до начальственного уха, тот и пробьёт тот или иной проект, а с точки зрения полноценной экспертизы, квалифицированного обсуждения – с этим всегда у нас, к сожалению, были проблемы. До сих пор очень много проблем с управлением флота, когда одни флота сами по себе, а другие входят в округа — отсюда возникает очень много вопросов.
Кроме того, ВМФ получает меньше 30% военного бюджета. Отсюда у нас очень много проблем с причалами, с инфраструктурой флота, базы хранения необходимо развивать и другие системы, в которых очень нуждается флот. У нас большая проблема и с морской авиацией – противолодочной и патрульной, мы нуждаемся в развитии этого.
В государстве, в военной системе страны должны действовать объективные законы. Но чтобы их продвигать, нужны люди, которые «заточены» под решение задач государственной важности, флотской важности, а не чтобы «досидеть до пенсии» или дождаться благословения вышестоящего начальства. Вот это ключевая тема.
Вопрос: Вы упомянули о том, что проталкивают проекты без особой исследовательской работы те, кто добежит быстрее до «начальственного уха» — на Ваш взгляд, связаны ли с этим проекты «мистралей» или авианосцев?
Михаил Ненашев: 21 век и последнее десятилетие – я имею в виду участие нашего флота в средиземноморской операции — я так её называю, не «сирийской», а «средиземноморской» — показывает, что в нашей стране для продвижения своих интересов, для участия в создании более-менее справедливой международной системы безопасности сбалансированный флот очень необходим. При этом военные моряки, специалисты, промышленность говорят, что нам не нужны эти вертолётоносцы. Но всё равно командование флота не может до руководства страны донести этого.
Если говорить про авианосцы, то мы единственная страна в мире (еще Канада, но она не в счёт с точки зрения больших геополитических задач), которая расположена на берегу трёх океанов. Поэтому нам авианосцы не под 100 самолётов нужны, а разумных размеров — с точки зрения использования тяжёлой беспилотной авиации и других носителей 21 века – эта тема сейчас важна.
Вопрос: Каким встречают 321-летие ВМФ сам флот и адмиралы, офицеры? Будет ли востребован также сбалансированный тип или уклон будет сделан в другую сторону?
Михаил Ненашев: Самое главное, к чему мы пришли, – офицеры и адмиралы флота сегодня хотят решать настоящие задачи. Не тыловые, социально-бытовые вопросы, а то, как действовать в морях и океанах. Сейчас ситуация резко отличается от периодов 10-летней или 20-летней давности. Сейчас действительно моряки являются флотоводцами.
Кроме того, только в современный период российский флот применял крылатые ракеты. Сейчас на подводных лодках крылатые ракеты, у нас есть и корабли с таким вооружением, удары наносятся за сотни километров. Поэтому наряду с множеством вопросов, мы показываем и очень высокий уровень развития ВМФ.
Что касается развития – во второй половине и в конце 20 века акцент делался на атомный флот. И сейчас мы считаем, что это необходимо, потому что наша триада, силы сдерживания, у нас являются основой оборонного атомного ядерного щита. Но при этом мы же видим мир — вопрос использования неядерного оружия, многоцелевых систем вооружения сейчас тоже приравнивается к стратегическому виду оружия, поэтому идёт обсуждение и анализ того, чего можно ожидать в 21 м веке. На мой взгляд, этот кузнецовский вектор, вектор сбалансированного флота, и в 21 веке будет продолжен как основной.
Евгений Рычков