Глава ВЦИОМ Валерий Федоров считает, что в России не существует «революционно настроенной группы молодежи».
«Делать на основании некоторого шума в соцсетях или некоторых митингов и пикетов последнего времени вывод о том, что у нас есть революционно настроенная значимая группа молодежи, которая требует перемен здесь и сейчас, это не так», — сказал Федоров на парламентских слушаниях в Госдуме 22 мая.
По мнению директора ВЦИОМ, запрос на порядок и стабильность в российском обществе сохраняется.
При этом, по данным социологической службы, «больше всего „искрит“ в самой молодой группе молодежи, среди тех, кому до 20 лет». Однако такие данные эксперты объясняют традиционно: на этом этапе жизни стремление к нематериальным ценностям максимально.
Несмотря на то, что молодежь остро ощущает недостаточную справедливость, недостаточную честность и дефицит уважения, она готова встраиваться в существующую социальную систему, считает директор ВЦИОМ.
Между тем, всего несколько лет назад во время «болотных протестов», эксперты много говорили о том, что выросло целое поколение россиян, которым тесно в «клетке путинской стабильности».
Верны ли выводы социологов и если так, то куда делись «бунтари с Болотной»?
— В целом я соглашусь с директором ВЦИОМа, — говорит политолог и публицист Анатолий Вассерман. — При всей шумихе вокруг деятельности отдельных оппозиционеров, митинги против коррупции, прошедшие этой весной, меньше всего напоминают какой-то массовый осознанный протест. Это даже не выплеск недовольства, а своего рода молодёжный политический экстрим или развлечения, называйте как хотите. Как известно, Навальный пообещал отсудить по 10 тысяч евро для каждого задержанного. Как только подросткам стало ясно, что этого не будет, энтузиазм многих «революционеров» сошёл на нет.
Подавляющая часть активной молодёжи сейчас настроена делать карьеру. Молодые считают, что перспективы в этом отношении есть, и мало кто хочет создавать себе дополнительные трудности в виде оппозиционной деятельности.
Однако обстановка может поменяться в любой момент, если молодые почувствуют, что успеха в жизни законными путями добиться крайне сложно. Надо сказать, что уже сейчас есть сомнения в эффективности социальных лифтов. Но большая часть молодёжи верит, что сумеет ими воспользоваться.
«СП»: — Вызывает сомнение, что у молодого человека, живущего в малом городе, не говоря уже о селе широкие карьерные перспективы… Не случайно многие стремятся в Москву и другие крупные города.
— Действительно, возможностей сделать карьеру в мегаполисах несопоставимо больше. Но я не припоминаю, когда было иначе. Это, кстати, касается, не только нашей страны. А в отношении протестов, как раз важны настроения молодёжи в столице и ещё нескольких крупных городах. Остальные города, как показывает история, лишь в некоторой степени участвуют в революционных событиях, но не задают тон. Это характерно не только для России, но и для всего мира.
[adsense2]
В Москве у активных молодых людей перспективы есть, и поэтому я согласен с директором ВЦИОМ, что протестного потенциала в нашей молодёжи мало, и он не угрожает безопасности государства.
«СП»: — Получается, что молодёжь настроена достаточно прагматично, а не идеалистично. Об этом говорит и такой факт, что в Донбасс помогать соотечественникам добровольцами ехали в большинстве своём люди среднего, а не молодого возраста. Хорошо ли это для нации?
— Надо понимать, что пассивность молодёжи в данном случае во многом была предопределена действиями тех, кто включил в Конституцию России статью об отсутствии государственной идеологии. При этом четверть века насаждались, по сути, антигосударственные либеральные ценности. Прагматичный настрой нашей молодёжи для нации это, скорее, плохо, потому что, как показывает мировой опыт, люди и народы, заботящиеся только о сиюминутном, в конечном счёте, и сиюминутное делают плохо. Но это опять же вопрос не к молодёжи, а к тем, кто задаёт ей ценности в последние четверть века. Молодых людей целенаправленно не учили осознавать причинно-следственные связи. Из таких людей проще делать марионеток.
— С высказыванием главы ВЦИОМа можно согласиться, с некоторыми поправками, — говорит директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. — В частности, есть фундаментально определённый запрос общества на стабильность, а есть отдельные периоды турбулентности. В прошлом году наш Центр тоже проводил исследования, в том числе среди молодёжи. И результаты, в целом, продемонстрировали, что молодёжь лояльна и даже патриотична. Но при этом именно у молодёжи в различных обстоятельствах очень динамично меняется политическая ориентация. Под воздействием пропаганды или пиар-кампаний она буквально в течение двух-трёх месяцев способна изменить свои политические установки, а вместе с ними и своё социальное поведение.
26 марта несистемной оппозиции удалось вывести некоторую часть столичной молодёжи на улицы. Не факт, что это получится 12 июня. Но уже осенью оппозиционеры вполне могут использовать новый медийный повод. И нельзя исключать, что им удастся мобилизовать городскую молодёжь на какую-либо протестную акцию.
Вопрос, как всегда упирается в то, чтобы молодёжь, у которой есть стремление к позитивной деятельности, была вовлечена в какие-то государственные или окологосударственные проекты. И тут наше государство опять упускает момент, поскольку молодёжь в последние несколько лет осталась «бесхозной».
В такой ситуации, когда молодёжью никто не занимается, да ещё всё хуже работают карьерные социальные лифты, её очень легко убедить в несправедливости существующего положения и настроить революционно.
«СП»: — А какой должна быть политика государства, чтобы молодёжь с одной стороны не тяготилась излишней опекой, а с другой — вовлекалась в эту позитивную деятельность?
— Это должна быть, говоря тавтологически, не политическая политика. То есть чисто политические организации вроде «Наших» для современной молодёжи малоинтересны. Это должны быть некие объединения, участвуя в которых молодые люди понимают, что их шансы выстроить успешную карьеру увеличиваются — молодёжь сейчас настроена достаточно прагматично.
«СП»: — Буквально несколько лет назад во время «болотных» протестов, социологи и политологи говорили, что выросло новое поколение, которое не устраивают многие реалии сегодняшнего государства, которое готово что-то менять и чуть ли не штурмовать Кремль. Куда всё это делось?
— Во-первых, за это время те молодые подросли, занялись строительством карьеры. Во-вторых, власть тогда смогла «зацементировать» ситуацию, воспользовавшись как раз акциями протеста и их последствиями. До того, как участников беспорядков на оппозиционных акциях стали привлекать к уголовной ответственности, протест против власти считался чем-то модным и не опасным. А когда участников акций начали сажать не на ночь, и даже не на 15 суток, а на несколько лет, многие задумались, стоит ли так осложнять свою жизнь, портить карьеру.
«СП»: — На Украине большая часть молодёжи до 2014 года тоже была далека от политики и революций…
— На Украине типичный пример совокупности факторов. Был раскол в элитах. При этом часть элиты апеллировала к населению, а верховная власть практически потеряла связь с обществом. На этом фоне западные НКО действовали достаточно свободно. Парадокс в том, что с экономической точки зрения на Украине был некоторый рост, однако у большинства населения крепло убеждение, что власть в Киеве несправедливая. Я считаю, что «революция гидности» там состоялась исключительно по причине глупости и бездействия власти. Если бы не было этого фактора, ни Запад, ни националистически настроенная молодёжь ничего сделать не смогли бы.
Алексей Полубота