В Государственную думу внесен законопроект, в котором предлагается расширить права наших граждан по защите своего жилища от посягательств непрошеных гостей с агрессивными намерениями. Фактически, по принципу «Мой дом — моя крепость», который действует в США и закреплен там законодательно, как Доктрина крепости.
Суть этого закона в том, что свой дом человек может защищать всеми возможными силами и средствами. То есть, вторгшийся на чью-то частную территорию рискует быть убитым на месте. Хозяева уголовной ответственности нести не будут. Причем, истинные мотивы визитера никакой роли не играют.
У нас же, по мнению автора законопроекта сенатора Антона Белякова, «в случае причинения вреда здоровью нападающего правоохранительные органы изначально начинают трактовать действия оборонявшегося лица как преступление. То есть рассматривают случившееся как угодно, но только не как необходимую оборону и даже не как её превышение».
Он предлагает внести поправки в ст. 37 Уголовного кодекса РФ, согласно которым будет исключен «преступный характер» самообороны. А также не считать превышением самообороны действия, направленные на защиту лиц, находящихся в заведомо беспомощном состоянии.
То есть, человек получит право защищать себя и своих близких любыми способами без опасения оказаться за решеткой.
Пока же наши суды продолжают выносить по подобным делам обвинительные приговоры. Только в прошлом году за превышение пределов самообороны было осуждено 854 человека. Из них 286 за убийство при превышении необходимой самообороны. Сели же в тюрьму за то, что перестарались, защищая себя, 135 человек. Из них 52 осужденных убили нападавших.
Такие данные приводит «Российская газета» со ссылкой на Судебный департамент Верховного суда России.
Так будет ли, вообще, законопослушный гражданин наделен у нас правом защищаться?
Этот вопрос «СП» адресовала председателю общественной организации «Гражданская безопасность» Сергею Гринину:
— Ответ зависит от здравого смысла законодателей в данном случае. Если наши законодатели перестанут считать избирателей сборищем недоумков, то такой законопроект, в той или иной формулировке, должен быть принят. Подчеркну — не может быть, а должен быть принят.
Потому что сегодня у нас перекос в судебной практике — чудовищный.
Если к вам ночью (или днем) в дом вломились какие-то люди и говорят с порога, что «мы вас не будем убивать или калечить, мы сейчас только вынесем вещи», то по диспозиции указанной 37-й статьи УК, вы не имеете права применить к ним силу.
Формально закон сегодня дает нам право защищаться. Но применить то, что американцы называют «смертельная сила» — то есть, оружие, или какие-то силовые воздействия против нападающего — можно только для защиты жизни. Если непосредственно жизни угрозы нет, то для защиты здоровья и т. д. можно применять силу… Но вот тут как раз вступает в действие понятие о «превышении пределов необходимой обороны».
[adsense2]
Но что еще более печально. С момента принятия новой редакции 37-й статьи УК, которая сильно расширила права обороняющегося, реже стали возбуждаться дела о превышении пределов необходимой обороны.
«СП»: — Что в этом плохого?
— Скажем, если есть труп, раньше очень часто возбуждали по 108-й «превышение пределов необходимой обороны», и человек получал относительно мягкий приговор. Теперь при наличии трупа дела сразу возбуждаются по 105-й — «умышленное убийство». Никаких смягчающих и т. д. уже быть не может.
Вообще, это неправильно, когда преступник, глядя в глаза даже вооруженному человеку, начинает смеяться: «Да, ты побоишься стрелять, тебя же по судам затаскают». Причем, такие фразы могут даже слышать сотрудники полиции, будучи в штатском, если они еще не успели показать удостоверение.
Надо ломать сложившуюся систему. Именно судебную практику. Несколько лет назад это попытался сделать Верховный суд. Постановление пленума ВС, обобщающее судебную практику по делам о необходимой обороне, многими было воспринято с надеждой: «Наконец-то, сейчас наведут порядок!»
Увы — воз и ныне там. Это постановление, хотя оно обязательно для судов низовых, как-то благополучно забывается и замалчивается. Такие дела продолжают квалифицироваться по обвинительным статьям. И даже там, где признается необходимая оборона, люди получают реальные или условные сроки заключения.
А условная судимость в этой ситуации, является, на мой взгляд, признанием того, что человек фактически невиновен. Но служебная практика сложилась так, что если дело возбуждено, то должно быть доведено до суда.
К слову, в Европе в среднем процент оправдательных приговоров около четверти — плюс-минус немного колеблется по странам. И это считается нормальным — т.е. суд исправляет недочеты и ошибки следствия, выявляет правду.
«СП»: — У нас эта цифра где-то в районе двух процентов, кажется?
— Если бы. Три сотых процента — это в Москве. По стране — чуть больше.
Если взять суровые времена сталинских репрессий, убрав приговоры «троек», которые, понятно, были заказные, то процент оправдательных приговоров был выше тогда, чем сейчас.
Но считается, что мы живем в демократическое время. Давайте же тогда принимать демократические законы.
Преступник, проникший противоправно на чужую территорию, должен — здесь и сейчас — нести всю полноту ответственности за это. Вплоть до применения смертельной силы.
«СП»: — Но, прежде всего, он, наверное, должен это понимать, осознавать всю меру ответственности… Разве не так?
— Разумеется. Поэтому нужен, во-первых, закон. Во-вторых, нужно широкое, публичное освещение этого закона. Чтобы злоумышленник знал, что здесь и сейчас он может получить пулю в лоб.
И это не лицензия на убийство. А то у нас многие боятся, что под самооборону будут маскировать бытовые убийства, начнут расправляться с соседями… и т. д.
Хочется сказать: «Товарищи, не порите бред. Мы все в целом — большинство — нормальные. Поверьте».
Я уже молчу о том, что очень часто эту инициативу увязывают с владением оружием. На самом деле, это параллельные вещи. Хотя для владельцев оружия такая норма, конечно, особенно актуальна. Они и сейчас в состоянии защититься. Но их закон преследует.
Но уж владельцы оружия, они на порядок — если не на два порядка — законопослушнее среднего населения страны. Если взять количество правонарушений с оружием, совершенных владельцами оружия, там меньше одного процента.
По автомобилистам эта цифра выше — в среднем 10% в пересчете на тысячу человек. То есть, владелец оружия, как минимум, в десять раз законопослушнее автомобилиста.
Речь о том, что законопроект этот очень полезный и прогрессивный, но он прикроет собой очень узкий спектр — нападения на жилища. Уличную преступность, которая касается каждого из нас в большей степени, он никоим образом не затронет. Но это отдельная тема.
Мне вообще непонятна позиция тех, кто что-то возражает…
«СП»: — А возражает, собственно говоря, правительство — оно отрицательный отзыв отправило на законопроект Белякова. И тот же Верховный суд, который считает, что 37-й статьи вполне достаточно, чтобы защитить права граждан…
— Если бы 37-й статьи было достаточно, то не было бы огромной массы дел, которые заканчиваются обвинительными приговорами. Не было бы постановления пленума Верховного суда, который разжёвывал по пунктикам низовым судам, как надо применять 37-ю на практике.
Значит, этого недостаточно. И данный законопроект, по сути дела, конкретизирует, уточняет ситуацию в отдельно взятых случаях.
На Америку кивать не популярно, но почему бы не брать у нее то, что позитивно. У них, например, многие законы написаны не как у нас — схематично. А в изложении и с подробным описанием: если происходит такая-то ситуация, то ваши законные, правильные действия такие-то…
И наш законопроект примерно в том же направлении двигается. Если ты находишься в жилище, и к тебе вламываются, то имеешь право на любые ответные действия.
Да, зачем в Америку ходить. Наша бывшая республика — Украина. У них аналогичная статья в уголовном праве написана замечательно: «при противоправном и насильственном проникновении в жилище, а также при групповом или вооруженном нападении оправдано применение по нападающим огнестрельного оружия либо иных предметов, независимо от тяжести последствий».
Хорошая формулировка. Можно даже брать ее за основу.
«СП»: — Но есть ли перспектива, что принцип «Мой дом — моя крепость» законодательно закрепят и у нас?
— Если есть отрицательный отзыв правительства, то законопроект, скорей всего, принят не будет. Просто, исходя из сложившейся практики, депутаты проголосуют так, как им сказали. Это очень печально.
Но помимо того, что такие инициативы выдвигались не только депутатами и сенаторами, такая инициатива выдвигалась народом.
На сайте «Российской общественной инициативы» пару лет назад собирались подписи как раз под концепцией «Мой дом — моя крепость». Были собраны более ста тысяч подписей, что автоматически влечет статус законодательной инициативы. Тем не менее, это тоже было «похоронено».
И мне непонятна такая странная последовательность, в том числе и правительства в этом вопросе. Кто вообще для государства ценнее? Тот, кто работает, платит налоги, или преступник, который никаких налогов, естественно, не платит, неправомерно наживается и нарушает общественный порядок?..
Если вы причинили смерть при необходимой обороне, это уже не убийство. Это лишение жизни — с точки зрения юриспруденции. И это совершенно разные вещи.
Так вот, давайте невиновных не будем приравнивать к виновным и оправлять в тюрьмы. Это неправильно. Это, пожалуй, лучшие люди — те, кто сегодня еще не боится преступникам сопротивляться. Причем, порой вступаясь не только за себя и своих близких, но и за совсем посторонних людей.
Ведь закон — теоретически — позволяет защищать не только себя. То есть, если вы видите нарушение закона, и чувствуете в себе волю и силы его пресечь, то по закону имеете право это сделать.
Но кто это будет делать, зная, что потом за то, за что, по-хорошему, надо ордена давать или хотя бы почетные грамоты, можно сесть?
И каждый раз, заметьте, дела по необходимой обороне получают более-менее справедливый приговор, только став достоянием широкой общественности.
Вспомните дело Саркисяна — тульского фермера, который защищался кухонным ножом, когда к нему в дом вломились четверо преступников. Это было лет пять назад. И уголовное дело чуть было не возбудили против него самого — за умышленное убийство. Причем, при отягчающих обстоятельствах. Потому что троих нападавших Саркисян убил и одного ранил. А то, что бандиты вчетвером напали на него и его семью — женщин и детей, это не было отягчающим обстоятельством почему-то для следователя в тот момент.
Этот случай получил широкую огласку. И только после этого Саркисяна, в конце концов, признали потерпевшим.
«СП»: — Этот случай, действительно, получил широкий резонанс и в прессе, и на телевидении. Но он, далеко, не первый и не последний…
— Поэтому я бы определил два важных направления. Улучшать законы, конкретизировать. Писать их так, чтобы ни один невозможно было повернуть в другую сторону.
И второе. Не пропускать такие дела. Вокруг них должен быть общественный резонанс, и они должны освещаться в СМИ. В конце концов, когда-то эта «критическая масса» сработает.
Светлана Гомзикова svpressa.ru