Описывая взаимоотношения государств и народов, современные политические обозреватели все чаще употребляют термин «гибридная война».
Порою его употребляют бездумно, как броское словцо или обвинение, не требующее дополнительных доказательств, но все чаще обнажая скелет технологии из-под покрова протестов, имеющих лишь внешний вид стихии.
Так о гибридной войне говорят за океаном. Журналисты издания “The Military Times” уличили Пентагон в преуменьшении потерь среди гражданского населения во время военных операций на Ближнем Востоке. Расследователи сопоставили официальные данные с расходом боеприпасов в зонах конфликтов и некоторыми другими цифрами.
Не вдаваясь в подробности, стоит отметить — цифры жертв расходятся на тысячи. Отсылка авторов статьи к требованиям, которые выдвигает крупнейшая правозащитная организация мира — Human Rights Watch, о добросовестном и оперативном раскрытии реальных потерь среди гражданского населения, случайно попавшего под удары американской авиации и соединений их союзников, заставила общественность вспомнить и другие сообщения.
И вот здесь уже обвинение в ведении «гибридной войны» звучат твердо и четко. Бюро расследовательской журналистики, на данные которого часто ссылаются эти американские правозащитники, осенью прошлого года прямо обвинило Пентагон в дезинформации о своих действиях на Ближнем Востоке, в Афганистане, Ираке, Пакистане за последние десять лет. Причем военные и разведывательные ведомства привлекали частных подрядчиков. Получается, что «гибридная война» здесь велась уже против своего народа?
А в начале февраля на Украине директор Национального института стратегических исследований академик Горбулин представил целую книгу «Мировая гибридная война: Украинский фронт». Настолько политкорректно, насколько это возможно в современном для Украины окружении, ученый провозгласил, что эта «новейшая форма глобального противостояния» государств и народов прямо сейчас разрушает один миропорядок и создает взамен другой. Ну и, разумеется, Российская Федерация является активным участником, застрельщиком этого процесса, реализуя сценарии агрессивных гибридных военных действий, — без этого тезиса в современной Украине никуда.
«Гибридная война» — история определения
Замечание украинского академика Горбулина: мол, гибридная война — это нечто новое для нашего мира, — заставляет нас погрузиться в историю противостояния стран и народов в поисках примеров, аналогичных современным. Ведь мы знаем, что даже древняя история изобилует действиями, которые сегодня бы назвали элементами «гибридной войны».
О том, как персы сулили щедрые дары крестьянину Эфиальту за информацию о тропе, которая помогла бы обойти 300 спартанцев царя Леонида, укрепившихся в Фермопильском ущелье, рассказывает нам Геродот. Поясняя при этом: конечно, спартанцев при Фермопилах было не триста, а легенда о предателе символизирует союзников Леонида, отказавших в военной помощи и перешедших без боя под власть персов. О романизации варваров и манипулировании их племенами в древней Галлии, Германии и Британии как об излюбленной тактике Империи, повествует Тацит и другие историки Древнего Рима. Все это, и использование противоречий между народами Эллады, и «заражение» своей культурой покоряемых варваров — примеры гибридных войн древности.
Невозможно, говоря о гибридных войнах, обойти вниманием и знаменитый китайский трактат Сунь-цзы «Искусство войны». Книга, написанная две с половиной тысячи лет назад, до сих пор считается настольной для настоящего политического стратега. «Война — путь обмана», — прямо говорит нам сквозь века китайский мыслитель. И излагает один из основных критериев успешной гибридной войны: «Сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь».
Как это сделать? Работая с населением той страны, которую пытаешься покорить, усиливая его недовольство властями — повод для этого всегда найдется. Какие-то из этих поводов можно дополнительно стимулировать экономическими методами. В ранние века для этого блокировали торговые пути, месяцами держали города в кольце осады, разоряя предместья и убеждая «рассерженных горожан» древности в том, что причина неурядиц не в жестокости противника, а в слабости его собственных вождей.
История учит, что ворота крепостей открывали изнутри едва ли не чаще, чем выламывали снаружи. Таковы были плоды гибридной войны прошлого.
Формула гибридной войны
С ростом масштабов противостояний стран и народов и методы гибридной войны совершенствовались и применялись. Надо сказать, не всегда успешно. Наполеон Бонапарт обещал крепостным крестьянам свободу, а они, став партизанами, погнали его обратно во Францию по уже разоренной смоленской дороге — тоже элемент гибридной войны, практически полностью сломивший боевой дух армии двунадесяти языков.
Современные исследователи вывели формулу гибридной войны, в соответствии с которой стремится действовать агрессор. В первую очередь государство-агрессор стремится атомизировать общество, лишить его жизненных ориентиров, связи с государственными институтами, веры. Признанный мастер гибридной войны Адольф Гитлер писал: «Наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».
Последствием раскола общества закономерно является и дисбаланс в государственных институтах, вплоть до вражды между группами политического влияния в структуре самой власти. Служащие, придерживающиеся различных идеологических воззрений, от сбалансированной дискуссии либералов и консерваторов переходят к противостоянию, связывающему государственную машину. Сторонами внутреннего конфликта могут стать, например, экономический блок и силовые структуры. В итоге субъекты экономической деятельности не развиваются, лишившись опоры на защиту закона со стороны силовиков, а полиция и армия остаются без тылового обеспечения.
Следующий шаг — создание параллельных структур, имитирующих органы власти. В реальности такое «правительство в изгнании» или «комитет национального спасения» контролируется страной-агрессором, словно кукла-марионетка. Его можно сформировать из «оставшихся в живых» после противостояния либералов и консерваторов или из лидеров общественных групп. Эта структура в нужный момент запросит помощи агрессора, политической или даже военной, что и является ее единственной функцией.
Информационное оружие гибридных битв
Китайскому стратегу Сунь-цзы для манипулирования информацией в интересах своего государя приходилось использовать агентов влияния пяти различных видов. Он призывал своих последователей прилагать к этому значительные усилия в своем древнем трактате. Эту классификацию «шпионов» можно использовать и сегодня. При ведении гибридной войны до сих пор используют и простых людей, и высокопоставленных чиновников, и двойных агентов, и агентов хаоса, дезинформирующих противника, и «возвратных шпионов», собирающих информацию о состоянии дел в его стане.
Да, сегодня все происходит точно так же, только с большей скоростью обмена информацией и с использованием современных средств обмена ею — глобальных медиа, социальных сетей и хакерских групп. Впрочем, как писал Сунь-цзы: «Управление многими подобно управлению немногими».
Вербовка агентов хаоса и дезинформации для работы в глобальном, сетевом обществе проходит гораздо легче сегодня. И гораздо масштабнее. Военный блок НАТО сформировал для этого целые подразделения исследователей и коммуникаторов. Они размещены в государствах Прибалтики — Центр киберобороны, который постоянно совершенствует эффективность обороны и нападения в информационных сетях. И Центр стратегических коммуникаций (Страткома), отвечающий за другую важную часть современной гибридной войны — информационное противостояние.
Работа Страткома НАТО вызывает особенный интерес в России, так как это подразделение активно ведет гибридные боевые действия, вовлекая в этот процесс русскоязычное население Прибалтики — точно по схеме. У внимательного наблюдателя непременно выстроится единая цепочка действий, своего рода конвейер, прямо или косвенно участвующий в вербовке сетевых активистов для нужд гибридной войны.
Эстонский телеканал ETV+, созданный не так давно, убыточный, но подпитываемый деньгами из иностранных фондов и активно сотрудничающий со Страткомом, выступает в роли ретранслятора четко сформулированного лоялистского к западной ценностной парадигме и Эстонии дискурса для русскоязычного населения страны, формируя «русскоязычного европейца». Также ETV+ вовлекает этих граждан (и неграждан) в совместную активность в сети через разного рода фестивали и конкурсы медиа-активистов, не всегда прямо политизированных.
На втором этапе работы подключается Центр киберобороны, после достижения должной степени лояльности, после принятия идеи о том, что «идет война», для них может выступать обучение в качестве гражданских специалистов и волонтеров гражданских организаций самообороны. Здесь уже подготовленных и индоктринированных гражданских активистов вербуют в кибервойска. Сомневающиеся могут быть соблазнены «европейским фундаментальным образованием» по высококонкурентной на территории Европы специальности, связанной с кибербезопасностью. В дальнейшем, в рамках идеологии защиты от «российской агрессии», новоиспеченным бойцам внушается мысль, что лучшая защита — это нападение.
Или они могут стать сетевыми активистами, контролируемыми Страткомом. Следующим этапом для них становится участие некогда «молодых кросс-медиа журналистов» в киберсоставляющей «цветных революций» и подобных гражданских конфликтах в качестве агитаторов, пропагандистов.
Это просто бизнес…
И это только один из коротких примеров современной гибридной войны. Структуры, организованные таким образом или несколько иначе, работают сегодня не только в структуре НАТО, но и под эгидой правительства Евросоюза. Отдельные подразделения существуют в Великобритании.
Соединенное Королевство особенно известно привлечением для гибридной войны частных подрядчиков — таких как крупная PR-компания Bell Pottinger, та самая, деятельность которой в связке со спецслужбами США в Афганистане и Ираке разоблачило Бюро расследовательской журналистики.
Надо сказать, что работа этих британских наемников гибридных войн далеко не всегда враждебна интересам нашего государства. Например, они действовали в интересах российских союзников — Китая и Белоруссии, укрепляя их позиции в Европе. Ничего личного — чистый бизнес. Впрочем, ценность этих усилий для непосредственных интересов нашей страны, разумеется, спорна.
Итак, гибридная война на протяжении тысячелетий является одной из форм соперничества конкурирующих стран и народов за влияние в мире, за ресурсы, технологии и рынки. И любой призыв к гражданскому неповиновению может оказаться элементом такого хорошо просчитанного воздействия, поддавшиеся которому люди обычно гибнут на баррикадах первыми. Лучшей гражданской обороной от такого печального исхода стоит считать логику: если вы недовольны чем-то, четко определите цель своих действий и методы достижения именно этой цели. «Разрушить мир до основания» вряд ли будет в числе таких методов, не правда ли?
Алексей Громский pfact.ru