Прелюдия
Россия предложила сократить количество своих космонавтов на Международной космической станции (МКС) с трех до двух. Москва сообщила своим партнерам, что намерена сэкономить деньги в условиях ограниченного бюджета на космические исследования, сообщает «Радио свобода».
Представитель Национальной аэрокосмической администрации США (НАСА) Кеннет Тодд заявил 15 августа, что Россия обязалась поддерживать текущую программу минимум до 2024 года, но в НАСА обеспокоены возможными рисками в случае уменьшения персонала МКС.
«Мы будем противостоять всему, что может добавить риска в программу. Прежде всего, риска для нашего экипажа на борту и самой станции», – подчеркнул бывший американский астронавт.
У Олега Дивова есть прекрасный рассказ «Эпоха великих соблазнов». Рассказ начинается так:
Рожнов прижимал Аллена к стене, а Кучкин с наслаждением хлестал американца по физиономии. В отдалении болтался Шульте и что-то нудил про нетоварищеское поведение и утрату командного духа — причем к кому именно это относится, не уточнял. Русские поняли начальника так, как им показалось удобнее: поменялись местами, и теперь уже Рожнов навалял астронавту по первое число…
Мизансцена развития сюжета заключалась в том, что в кризисной ситуации, пока российские космонавты боролись за жизнь станции, американец свалил в спускаемый аппарат. Нет, это пост не про национальную ненависть, ребята. Дело в том, что в основе данного эпизода лежит реальный случай.
В подготовке американских астронавтов нет такого понятия, как БЗЖ (подводники вздрогнули и перекрестились), или — ремонт космической техники прямо на месте. Советским, а позднее российским космонавтам приходилось неоднократно выполнять ремонт оборудования прямо на орбите. Так, они восстанавливали «умершую» станцию Салют-7, для чего им пришлось на корабле с установленным на него танковым (!) дальномером осуществить уникальную стыковку со станцией, вращавшейся сразу по двум осям, причем делали они это, естественно — в ручном режиме. Затем им пришлось работать внутри станции с отключенной климатизацией (мороз, как за полярным кругом), проверяя кабельные трассы и отключая все временно ненужное оборудование, а плотность монтажа кабельных систем на космических аппаратах не снилась ни одному связисту, и делали они это в минус дохрена градусов в невентилируемой атмосфере.
Вы только представьте — в минус сорок засунуть пальцы в перчатках сквозь жгут кабелей, открутить разъем размером с большой палец руки, выдернуть его, по одному контакту прозвонить, а потом еще впихнуть на место и прикрутить, и так много раз…
Затем они подали питание от солнечных батарей, включили систему жизнеобеспечения и систему ориентации, все запустилось, они сориентировали станцию, и потом, постепенно, в течение нескольких суток только, обстановка на станции вернулась к пригодной для пребывания человека…
Да, так вот, на фоне таких подвигов был один эпизод. 23 февраля 1997 года на космической станции МИР произошло возгорание кислородной шашки. Тут подводники, вздрогнувшие от аббревиатуры БЗЖ, вздрогнули еще раз, ибо что такое возгорание кислородной шашки — они тоже знают, и это самое жуткое, наверно, что может быть в смысле пожара в замкнутом объеме. Так вот, пока российские космонавты боролись за жизнь космической станции, американец…
Видео об этом эпизоде…
Так вот, возвращаясь к послужившей источником данного поста заметке.
Понимаете, ребята, МКС — это очень большое и сложное сооружение. И помимо всего прочего, критически зависящее от многочисленных систем, некоторые из которых ломаются быстро, а некоторые — немного погодя, но тоже ломаются. И вот чинить все это хозяйство, кроме русских — некому.
Гадить все мастера, а вот изготовить нормальный космический туалет, между прочим, могут только в России…
Сокращение российского присутствия с трех космонавтов до двух означает, что часть работ по текущему обслуживанию станции придется брать на себя американцам. А они этого не умеют…
Теперь давайте посмотрим вот на что. Если русские уйдут с этой станции — они самостоятельно сделают себе другую. Потому что умеют. А если американцам придется покинуть станцию — для них это будет окончание пилотируемой космонавтики вообще. Потому что некуда летать будет, понимаете?